– Но вот уж тебя, беспашпортного, поймал капитан-исправник. Ты стоишь бодро на очной ставке. «Чей ты?» говорит капитан-исправник, ввернувши тебе при сей верной оказии кое-какое крепкое словцо. «Такого-то и такого-то помещика», отвечаешь ты бойко. «Зачем ты здесь?» говорит капитан-исправник. «Отпущен на оброк», отвечаешь ты без запинки. «Где твой пашпорт?»
Гоголь. «Мёртвые души».
Вспомнилась русская классика по вот этому поводу: «Депутаты обсудили с Министром (орфография оригинала – АА) спорта РФ вопросы внедрения системы идентификации болельщиков и контроля доступа на спортивные мероприятия».
О чём нам сообщает сайт Думы? Да ни о чём, что хотелось бы знать гражданину, имеющему несчастье болеть за футбол на стадионе.
Например, куда пойдут его, гражданина, биометрические данные, которые необходимо сдать при оформлении пашпорта, и которые Наталья Касперская, не последний человек в ИБ, мотивированно советует ни в коем случае не сдавать.
Как сказалось введение пашпортов на посещаемости стадионов (а оно очень, очень плохо сказалось).
И вообще – где в истории с пашпортами утилитарный смысл? Объясните. Болельщик поймёт, он не такой дурак, каким выглядит. Если ему объяснить толком, он, возможно, даже пойдёт и оформит пашпорт, хотя это дело неприятное, требующее сил и времени.
Но нет объяснений. «Персонализация пользователей — это норма, которая уже вошла в нашу жизнь во многих сферах», – сказал министр. В переводе с министерского на человеческий – «потому что».
Предположение о том, что у Матицина имеется какой-никакой ведомственный интерес вроде поддержания интереса граждан к спорту, представляется мне наивным. Нет у него такого интереса. Он спокойно смотрит на то, как убивают посещаемость великолепных стадионов, построенных Россией к чемпионату мира.
Ладно, это лирика. Перейдём к фактам. Некоторые из них сайт Госдумы всё же сообщает.
Выдано 300 тысяч паспортов болельщика, «процент отказов» составил 0,009 «от общего числа поступивших заявлений». Поди пойми, сколько это в абсолютных цифрах. 0,009% от 300 тысяч – 2,7 человека, но сколько было «поступивших заявлений»? Неизвестно. Можно утверждать только, что забаненных никак не менее 2,7. Однако и этих 2,7 несчастных всё равно жалко, каково им оспаривать отказ – неизвестно, кстати, чей.
(Здесь «отказ» означает запрет ходить на стадион, технических отказов из-за невозможности сдать биометрию на ЕПГУ в июле было, напомним, более трети, а не 0,009%.)
Вот что ещё интересно. В консерваторию эти негодные 0,009% пустят. В цирк тоже. А на футбол нет.
Далее. Оформлено 300 тысяч пашпортов. Однако на стадионы, где уже установлена система проверки пашпортов, людей ходит на порядок меньше. Причём посещаемость выездных матчей команд, для которых эти стадионы – домашние, как правило, выше.
Причины такой странности мне неизвестны, но гипотезы, её объясняющие, имеются. Среди них – фиктивное оформление пашпортов. Люди их получили, а на стадион не ходят и не собираются. Ближе к концу сезона, когда пашпортизация внедрится во все стадионы и появится полная статистика, можно будет эту гипотезу проверить с цифрами на руках.
Ещё одна цитата сообщения Госдумы, и будем заканчивать. «В совещании приняли участие Первый заместитель Министра спорта России Азат Кадыров, генеральный секретарь РФС Максим Митрофанов, Президент РПЛ Александр Алаев, директор Департамента развития технологий цифровой идентификации Минцифры России Дмитрий Дубынин, представители фракций «Единая Россия», ЛДПР, КПРФ, «Новые люди», «Справедливая Россия — За правду».
Государственные люди! Министр с Первым (орфография оригинала) заместителем. Депутаты, которых избрали граждане, болельщики в том числе, ведь права голоса не лишены даже забракованные 0,009%. Глава РПЛ, формально общественной организации. Кто из них представлял мои, болеющего за футбол гражданина, интересы? Не вижу.
Последнее. Недавно стало понятнее, куда отправляются биометрические данные оформивших пашпорта граждан: очень похоже, что в ЕБС. Присутствие среди совещавшихся директора департамента развития технологий цифровой идентификации Минцифры это косвенно подтверждает.
Сказали бы это прямо, что ли.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции. Он единственный болельщик в редакции. До введения паспортов болельщика даже на стадион ходил.
