Термин «услуги» применительно к образованию не нравился многим. Например, народный учитель России Сергей Евгеньевич Рукшин по этому поводу высказался так: «Образовательные услуги – разновидность проституции на почве передачи знаний».
Однако на этот «плач» интеллигенции было два ответа: один стандартный – «закон есть закон», а второй специфический – он был связан с экономикой и финансами в соответствии с Гражданским кодексом РФ. Это большинством воспринималось как объективная реальность, данная нам в ощущениях и не только…
Хотя я люблю философию, меня это не останавливало, и я очень старался, чтобы термин «образовательные услуги» исчез из нашего лексикона. Вот что я написал по этому поводу:
3 июня 2019 года. Текст «Открытие», в котором говорится о сделанном мною открытии, описанном в конце настоящего текста.
5 мая 2020 года. «Университет не место для оказания услуг». Смысл текста в названии.
30 июля 2020 года. «Ме Ты». В тексте говорится и про «услуги».
31 января 2021 года. «Не дали дослушать…». О так любимой многими и не только применительно к образованию триаде: потребитель, товар, услуга.
27 апреля 2021 года. «Комментарии». На «сцене» появляется ещё классный термин: «слуга». Все нормально: если есть услуги, то должны быть слуги.
3 июня 2021 года. «Почему российские программисты всё еще такие крутые?». Образовательные услуги один из многих обсуждаемых там вопросов. В тексте есть и такая фраза: «Кроме того, предполагается, что просветительская деятельность должна осуществляться на основании договоров об оказании услуг (опять услуги!)».
17 августа 2021 года. «Об образовательных услугах». Название говорит само за себя.
А теперь последний текст на эту тему.
Через несколько дней после публикации 17 августа 2021 года на сайте «Экспертный центр электронного государства» моей статьи «Об образовательных услугах» 25 августа 2021 года на встрече президента РФ в преддверии нового учебного года с представителями общественности в области образования учительница из Ярославля Жанна Торхова сказала, что «очень странно, когда про работу учителя говорят «услуга». На мой взгляд и взгляд коллег, это неправильно. Я являюсь наставником победителя всероссийского конкурса «Большая перемена» и не считаю, что я оказываю услугу. Я, наоборот, горжусь тем, что я учитель. Я наставляю, учу, помогаю, мы дружим с ребятами и доверяем друг другу».
На это Путин заметил: «В самом слове «услуга» ничего обидного и плохого нет. Я часто слышу такие же соображения от представителей других отраслей. Скажем, медики, врачи, они тоже обижаются и говорят: «Какая услуга? Речь идет о жизни и здоровье наших людей, мы не услугу оказываем, мы людей спасаем». В целом это правильно. А что касается педагогической деятельности, учительского труда, это, конечно, гораздо глубже, чем то, что мы часто понимаем в бытовом смысле под понятием «услуга». Конечно, это содержательная, большая, глубокая, важнейшая работа для общества, потому что, не хочется штампами говорить, но Вы создаете будущее страны, укрепляете его. Поэтому, несомненно, если это словечко не устраивает, надо от него, может быть, уходить, но в целом Вы правы, по сути».
Оборот «может быть» делал ответ недостаточно конструктивным, и после такого высказывания Президента вряд ли частота применения слова «услуга» в образовании и медицине уменьшилось бы…
Однако сразу после этого совещания президент России провёл заседание президиума Государственного совета о задачах субъектов Российской Федерации в сфере общего образования. В начале выступления Путин «исправился» и сказал: «Только что я встречался с представителями общественности в области образования. Многих из них задевает слово и термин «услуга». Я уже свое отношение на этот счёт высказал, но, если это людей как-то задевает по отношению к учительскому труду, и они считают, что это обедняет смысл их труда и его высокую общественную значимость, – давайте подумаем о том, как проработать вопрос корректировки законодательства, чтобы это слово никак не было связано с высоким званием учителя и использовалось бы только в бюджетно-финансовых документах. Учитель не только даёт знания, он оказывает и колоссальное влияние на формирование личности учеников, на их мировоззрение, систему ценностей». Здесь на ум приходит название одной из программ на радио: «Будем наблюдать», ведь нам ничего другого в этой ситуации делать не оставалось…
Выступивший после президента член президиума Госсовета Игорь Васильев отметил, что «вчера на семинаре-совещании мы вместе с коллегами выделили первоочередные вопросы, которые заслуживают внимания на сегодняшнем заседании. Мы, так же, как и Вы, считаем, что труд педагога нельзя просто отнести к сфере услуг».
Оказывается, труд педагога нельзя просто отнести к сфере услуг. А сложно отнести его к сфере услуг можно? Видимо, можно, так как прошло совсем немного времени после сказанного президентом и самим Васильевым, как последний вдруг снова использовал термин «услуга»: «Мы работаем для человека и должны понимать, что предоставление любых сервисов можно сделать цифровыми, удобными. Неважно, услуги это в здравоохранении, образовании и ЖКХ или в любой другой сфере, они должны предоставляться оперативно, а в идеале – проактивно, без лишних справок, бумаг и бюрократии». На этот раз мне вспомнился Хрюн из телепередачи «Тушите свет!», который говорил: «Внушает». Так вот, мне последнее высказывание Васильева не внушает, что предложение Путина оставить термин «услуга» только в бюджетно-финансовых документах будет реализовано…
Однако сравнительно скоро Васильев «одумался» и сказал правильно: «Конечно, мы поддерживаем, Владимир Владимирович, исключение понятия «образовательные услуги» по отношению к учителю. Педагог всегда был и остается в центре системы образования как наставник, воспитатель. Это не оказание услуг, а важнейшая миссия и призвание».
Потом на тему «услуг» высказался Алихан Динаев – победить конкурса «Учитель года России» 2018. Он обратился к президенту России со словами: «Вы начали свое сегодняшнее выступление на президиуме со слов о термине «образовательные услуги». Позвольте и мне последовать Вашему примеру. Вы дипломатично заметили, что многих учителей это задевает. Я, наверное, менее дипломатично скажу, что постоянно вижу и слышу, что в педагогической среде эта формулировка обижает, иногда раздражает и даже возмущает. И если мы совместными усилиями наконец изменим эту формулировку и найдём иные слова, то, во-первых, мы прекратим эти бесконечные и изрядно надоевшие бессмысленные споры, а во-вторых, сделаем маленький, но всё-таки важный шаг для повышения престижа нашей профессии».
После этого, естественно, даже депутаты Госдумы от КПРФ предложили убрать из закона об образовании понятие «образовательная услуга». Раньше не понимали, а теперь вдруг поняли. Как говорится, лучше поздно, чем никогда.
По их мнению, сейчас в законодательстве так именуется любой процесс обучения. Такое определение искажает суть образовательного процесса, который является не услугой, а совместной работой образовательной организации, учителя и ученика, преподавателя и студента. Услуга же предполагает действия только исполнителя, в случае с образованием – педагога. Концепция образования как услуги принижает педагогов, превращая их в обслуживающий персонал.
«Мы не чистильщики сапог и никому услуг не оказываем. Наша работа – это служение и миссия. Теория услуг выхолащивает все духовное и нравственное содержание педагогической работы», – подчеркнул первый зампред комитета Госдумы по образованию и науке, депутат от КПРФ Олег Смолин в беседе с «Парламентской газетой». Интересно, являются ли по мнению Смолина, чистильщиками сапог медработники?
Итак, применение указанного термина применительно к педагогам, возможно, отменят или ограничат, а применительно к медработникам оставят? И это объяснимо, так как проведённое заседание президиума Госсовета не про медицину…
Кстати, о медиках, еще 08 мая 2020 года на портале «Фонтанка.ру» появился текст, фрагмент которого относится к рассматриваемой теме. Врач-реаниматолог, участник боевых действий в Афганистане Сергей Анденко написал: «В Советском Союзе мы безоглядно выполняли медицинский долг. Нас учили с пелёнок: доктор всегда должен больному, а сейчас – вдумайтесь: доктора и медицинские сестры не лечат больных, а оказывают услугу. Это убивает чувство ответственности перед пациентами и ведёт отечественную медицину в никуда».
Как говорят в народе, «услуга за услугу», и когда вам оказывают услугу от вас ждут только одного – денег (через кассу, полис дополнительного страхования, квоту и т. д.), хотя есть мнение :-), что «здравоохранение должно лечить людей, а не зарабатывать бабки…». И это при том, по мнению, академика РАН Владимира Бетелина, в стране формируется «экономика услуг».
А как вы думаете, применение этого термина нравится деятелям культуры? Тоже – нет. Вот, что по этому поводу думает Михаил Пиотровский: «Закон должен обеспечивать процветание, развитие культуры как конкурентное преимущество нации, а не ставить её в рамки производителя «услуг». Когда люди платят деньги за билеты, то получают не услугу, а право посмотреть. Это разные вещи. Музей воспитывает в людях хороший вкус, а хороший вкус – это самое главное. Будет он – будет и всё остальное». Директор Эрмитажа утверждает, что «музеи существуют не для того, чтобы показывать что-то публике, и не для того, чтобы водить туристов по залам, а для того, чтобы собирать культурное наследие, сохранять, изучать и передавать следующим поколениям. И – как дополнение – ещё и показывать». Как далеко то, для чего, по мнению Пиотровского, предназначены музеи, от сферы услуг…
А вот мнение председателя союза театральных деятелей Александра Калягина по рассматриваемому вопросу: «Я бесконечно говорю о том, что нельзя потребность в приобщении к культуре, как потребность в образовании, научной деятельности, нельзя называть услугой. Это и является главным пунктом непримиримых разногласий культуры и финансово-экономического блока. Культура – не сфера услуг. Более того, культура – не часть «социальной сферы». Больше медлить нельзя, это насущное требование времени. Мы можем потерять отечественную культуру, и это уже не просто досужие разговоры, это реальное положение дел».
Но оказывается, что медлить можно. Видимо, для решения вопроса об услугах в этой области будем ждать заседания президиума Госсовета по культуре.
Мой коллега, тоже доктор наук, написал: «Какая кому разница, как конкретно эта вещь называется? Суть-то никак не изменится». На это я ответил: «Изменится и очень сильно, так как известно: «Как корабль назови, так он и поплывет!». А как эта «вещь» «плывет» сегодня, будучи услугой, хорошо известно…».
Применение термина «услуга» при характеристике своей работы не нравится не только в нашей стране. В качестве примера посмотрите видео «Деградация образования – работа в университете Великобритании». По мнению автора фильма это связано с тем, что там большинство вузов превращается в фабрики, обслуживающие студентов, в которых «баре» недовольны, когда им за деньги родителей обслуживающий персонал ставит не те оценки, на которые они рассчитывали.
И ещё весть издалека. Один из французских королей попросил главу парижского суда оказать ему услугу, но в ответ услышал: «Суд не оказывает услуг – он выносит приговоры».
Нормальный университет тоже не оказывает услуг, а выносит приговор: быть поступившим Специалистами или нет. При этом отмечу, что учитель Перельмана Сергей Рукшин считает, что услуги продаются, а страна и экономика – строятся.
28 сентября 2021 года на официальном сайте Кремля был опубликован перечень поручений, которые дал президент России по итогам заседания президиума Государственного Совета от 25 августа 2021 года. Глава государства, в частности, поручил убрать в законодательстве задевающее педагогов понятие «образовательная услуга». Как я отмечал выше, впоследствии президент, возможно, даст поручение устранить понятия «услуга» в медицине и культуре.
12 апреля 2022 года «Единая Россия» внесла в Госдуму законопроект, изымающий понятие «образовательная услуга» из закона об образовании. Авторы инициативы считают, что термин «государственная и муниципальная услуга в сфере образования» имеет неоднозначное толкование и ассоциируется с коммерческими услугами, поэтому его исключение «поможет выстроить гармоничные отношения между всеми участниками образовательного процесса». «Считаю, что сама концепция образования как услуги ошибочна и не соответствует нашим национальным традициям. Учитель не услугу оказывает – он участвует в формировании личности учеников. Влияет на их мировоззрение, систему ценностей, взглядов. Эти взгляды вчерашний школьник или студент проносят затем через всю свою жизнь» (Андрей Турчак).
Интересно, а до одобрения президентом этой «инициативы» депутаты всего этого не понимали?».
Теперь ясно, что понятие «образовательная услуга» из закона уберут, а вот исчезнут ли при этом сами образовательные услуги, особенно у тех, кто платит за образование, это большой вопрос.
31 мая 2022 года на сайте «Экспертный центр электронного государства» появился текст, в котором говорится, что сделан следующий шаг по исчезновению обсуждаемого термина из закон: «Профильный комитет Госдумы одобрил отказ от термина «образовательная услуга» в законе об образовании». Этот текст заканчивается так: «Напомним о посвящённой специально этой теме публикации эксперта https://d-russia.ru/ профессора Университета ИТМО Анатолия Шалыто «Об образовательных услугах»: «Многие утверждают, что и парикмахерские, и университеты предназначены для одного и того же – оказания услуг. А я недавно сделал «открытие» и поэтому могу в одном предложении объяснить, в чём между ними разница: университеты выпускники называют Alma-mater (Мать-кормилица), а о парикмахерских клиенты никогда не говорят так!
По этому поводу Магаз Оразкимович Асанов, который много лет был деканом матмеха Уральского государственного университета, написал, что в начале 2000-х в одном интервью его спросили: «Какие дополнительные образовательные услуги оказывает матмех?», и он ответил: «Никакие! Услуги в банно-прачечном комбинате! На матмехе – образование!».
14 июля 2022 года подписан Федеральный закон № 295-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации», в соответствии с которым термин «услуги» из закона исключён.
В общем, получилось в соответствии с девизом одной известной фирмы: «Невозможное – возможно!».
