Одним из первых цифровых мероприятий ПМЭФ-2018 стала сессия «Цифровизация – двигатель роста и инклюзивного развития», в которой участвовали, в частности, посол Аргентины в России Рикардо Лагорио, вице-премьер правительства РФ Максим Акимов, экс-вице-премьер Аркадий Дворкович, президент Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Александр Шохин.
Не вполне ясный термин «инклюзивное развитие» специально не объяснялся. По впечатлению, которое сложилось у корреспондента D-Russia.ru, организаторы имели в виду вовлечение в цифровую экономику непосредственно к ней не причастных. Частный и важнейший случай «инклюзивного развития» — спасение тех, кому цифровая экономика грозит утратой рабочего места.
Мероприятие организовано «Деловой двадцаткой» (B20); это социальный партнер «Группы двадцати», представляющий интересы бизнеса, – на основе консенсуса осуществляет выработку конкретных предложений для лидеров «двадцатки», направленных на формирование глобальной политики по преодолению ключевых вызовов современности.
Региональный консультативный форум «Деловой двадцатки» – совместное мероприятие председателя в B20 в 2018 году, «Группы шести», объединяющей ведущие ассоциации бизнеса Аргентины (Ассоциацию банкиров Аргентины (ADEBA), Фондовую биржу Буэнос-Айреса (BCBA), Аргентинскую палату торговли и услуг (CACS), Аргентинскую строительную палату (CAMARCO), Аргентинское сельское общество (SRA) и Аргентинский промышленный союз (UIA)) и Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП).
Конкретики в выступлениях было немного даже по меркам панельных дискуссий с участием функционеров столь высокого ранга.
Максим Акимов заявил, что программа ЦЭ строится «вокруг ответов на запрос бизнеса», а на просьбу Шохина объяснить, в чём символический смысл добавления слов «цифрового развития» в название профильного министерства, ответил уклончиво, объяснив, что «повестка сквозная, не стоит делить экономику на цифровую и аналоговую», что речь идёт о цифровом развитии, ставка сделана на то, что «цифра» резко двинет эффективность экономики и социальной сферы», и что, хотя «бизнес-ядро главное, речь идёт о цифровой трансформации всего, государства в первую очередь».
Кому-кому, а дипломатам цифровая экономика нипочём, начал речь Рикардо Лагорио, посол Аргентины, страны, председательствующий ныне в B20. Дипломатию как профессию технологии не уничтожат. Что до цифровой экономики, то она должна быть средством устранения ситуации, когда люди продолжают страдать от голода, неравенства, «отсутствия доступа к занятости». Инициатива Аргентины в B20 – обратить внимание на правовое обеспечение ЦЭ, сделать так, чтобы порождённые технологическим развитием неизбежные коллизии можно было разрешать в судах.
Александр Шохин оценил цифровую экономику России в 3,2 триллиона (3,9% ВВП) и сказал, что долгосрочная перспектива для страны определяется «агрессивной неопределённостью», а именно неправомерными санкциями, невыполнением «международными центрами силы» взятых на себя обязательств, их выход из важнейших соглашений и «системными разногласиями между ведущими державами».
С ним согласился президент фонда «Сколково» Виктор Вексельберг. По его словам, если предыдущие годы B20 работала на G20, предлагая политикам решения, то теперь бизнес вынужденно оглядывается на политику и потому теряет лидирующую роль. Сегодня ответ на вопрос «Что первично – политика или экономика?» ясен – важнее политика.
России для исполнения программы «Цифровая экономика» потребуется 53 новых закона, 27 из которых будут приняты уже в этом году (пример – закон об удаленной идентификации). Предстоит также «законченное юридическое оформление» темы «доступа к данным». Говоря это, Вексельберг имел в виду прежде всего персональные данные. Также необходимо наладить антимонопольное регулирование цифровой экономики.
Сопредседатель целевой группы B20 по цифровой экономике и промышленности 4.0 — председатель, The Hi-Tech Group Дип Капурия обратил внимание на угрозу «появления огромного числа безработных». Рецепт – «помочь людям получить новые навыки», и тогда они найдут новые рабочие места. Правительствам рекомендовано создать системы переподготовки. (Это средство смягчить надвигающийся катаклизм рекомендовали и другие участники, иных рецептов не предлагалось, что настораживает: если для решения мало-мальски сложной проблемы виден только один метод, это значит, что решения ещё нет – АА.)
Руководителю Федерального агентства связи (Россвязь) Олегу Духовницкому модератор (президент ПАО «Ростелеком» Михаил Осеевский) предложил рассказать, как доступность Интернета в России влияет на бизнес. Духовницкий подачу не принял и заговорил о своём, т.е. о связи: как ни меняй название профильного министерства, а термин «связь» в нём всегда присутствует. Системы связи развиваются, в России проложено более полумиллиона километров ВОЛС, решено, что ШПД придёт в 14 983 малых населённых пункта, 70% этого решения уже выполнено. Так что цифровизация случится неизбежно. Отсюда вытекает риторический вопрос: что мы с ней делать-то будем? И завершил речь, предложив Аргентине накопленный в России опыт строительства ВОЛС.
Президент, главный исполнительный директор Carlsberg AS Кеес’т Харт тоже не повёлся на вопрос модератора («что ЕС мог бы посоветовать B20?») и со словами «хочу коснуться более широких тем» рассказал, как в Carlsberg создали цифровой совет, включив в него «молодых людей», что сильно поспособствовало цифровизации пивоварения. «Инклюзивность» Харт связывает с «угрозой потери поколения людей, не получивших [цифровую] подготовку».
«Ипостаси меняются, а приоритеты остаются теми же», — сказал член совета директоров РЖД Аркадий Дворкович, после чего поведал о цифровой стратегии РЖД. По старой вице-премьерской памяти Дворкович добавил о «пяти столпах» программы «Цифровая экономика»: нормативное обеспечение, инфраструктура, кибербезопасность, образование и «партнёрства для создания цифровых платформ». Последнее «не бизнес, а государственная задача», бизнес начнётся после того, как платформы будут готовы к использованию. В этом, по Дворковичу, и состоит вынесенная в название панели инклюзивность.
Санкт-Петербург
