Об авторе: Дмитрий Васильев, сооснователь технологической компании «Карфидов Лаб».
Очередной геополитический кризис преподнес российскому технологическому сообществу одновременно и трудности, и возможности — как это всегда бывает во время кризисов. К счастью, бизнес уже привык ко всякого рода изменениям условий и правил игры, поэтому период адаптации не должен занять много времени. Чего ждать от текущих событий, к чему готовиться? Попробуем порассуждать на эту тему через призму моего, почти десятилетнего опыта в технологическом бизнесе.
В 2014 году, когда мы запускали «Карфидов Лаб», ситуация была похожей — санкции, раскол общества, спад в экономике, импортозамещение, пересмотр приоритетов развития. К счастью, те изменения нас не остановили и сейчас наша компания находится на пике своего развития с более чем 20-ю проектами в работе, тремя офисами в России, продажами в Европе и самой большой воронкой лидов за все время.
Вспоминая события восьмилетней давности, и нас, молодых основателей компании, я не припомню упаднических настроений. Возможно, слишком опрометчиво и смело, но мы руководствовались принципом — сначала делай, потом думай.
«Карфидов Лаб» — как любой сервисный B2B бизнес с его трудностями выхода на рынок и масштабирования — это в первую очередь про людей, его наполняющих. Чтобы развиваться, нужно заполучить доверие и репутацию на рынке, а эти сущности крайне зависимы от человеческого капитала.
В данном случае я не зря акцентирую внимание на человеческих факторах. Помимо грамотной бизнес-модели и отполированных цифровых метрик, успех сервисного технологического бизнеса крайне зависим от характера его сотрудников. Кажется, что в трудное время, да и в течение всего времени работы нам помогали такие качества, как смелость, решительность при сохранении спокойствия и самообладания. Именно такие люди сейчас крайне важны для развития нашей страны — технологических задач явно прибавилось, как со стороны государства, так и со стороны бизнеса. России как никогда нужны технари — специалисты, инженеры, математики, физики, биологи и другие научные кадры. Кстати, конкурс на точные науки в моем родном НИТУ «МИСиС» вырос за 10 лет в разы.
Мы видим сигналы от руководства страны, что разработчики, и инженеры, вне зависимости от «стека» и сферы деятельности, сейчас находятся в центре внимания. Осмелюсь предположить, что «бегство» от проблем не только от них не избавляет, но и создает новые. Те, кто услышит и прислушаются, кто возьмется за работу засучив рукава, — точно смогут свернуть горы, будь то цифровые или «хардверные».
Кстати, обидно именно за «хардверщиков», ведь в случае софта есть высокий внутренний спрос на национальные IT-продукты, российское ПО и IT-услуги, плюс создаются беспрецедентные условия для деятельности IT-компаний – значительно лучше по своей совокупности, чем в других странах. В последнее время часто слышу о поддержке дизайн-центров по созданию электроники — это хорошо, но нужно расширять спектр областей для поддержки «хардверщиков».
Однако всегда есть те, кто встречает перемены с крайним скепсисом и пакует чемоданы. Сложно их в чем-то винить, возможно, это наша общая недоработка, что к человеческому потенциалу мы относимся как к чему-то бескрайнему и бездонному. К тому же, каждый сам определяет свою судьбу. Но есть и те, кто видит возможности и потенциал — таких нужно поощрять, доверяя интересные проекты и предлагая комфортные условия без лишних заморочек. В кризис нужно ломать шаблоны, нужно говорить с разработчиками и основателями стартапов на их языке, открываться им.
Совсем недавно у меня состоялось несколько встреч с венчурными инвесторами и крупными предпринимателями. В течение месяца их скепсис сменился стадией принятия данности, а затем и осознанием новых возможностей. Предприниматели всегда пытаются оседлать изменения, подчинить их себе. Приходит понимание, что вкладываться нужно здесь и строить свою устойчивую и успешную экономику как внутри предприятий, так и на уровне страны, а не полагаться на кого-то. Отмечу три фундаментальных тренда, которые формируют позитивную повестку для разработчиков и руководства технологических компаний, а также всех причастных к технологиям и инновациям в стране.
Первое — искусственные ограничения на поставки наукоемкой продукции и технологий. Здесь все очевидно — технологический вакуум нужно заполнять. Причем желательно его не просто заполнить, а выйти с новой продукцией на мировой рынок (в частности, в Юго-Восточную Азию, Китай, Индию, Арабские страны и Африку). С моей точки зрения, импортозамещением лучше бы заниматься не государству, а частному предпринимателю, дав ему инструменты и возможности.
Опережая вопросы — я последний, кто скажет, что мы сможем сделать все сами. Ни в коем случае! Но то, что мы способны сделать в кратко- и среднесрочной перспективе и у чего есть рыночный потенциал, — нужно разрабатывать и выводить на рынок. То, что мы не запустим завтра в производство свои чипы, пассивную электронику, сенсоры и исполнительные механизмы — очевидно. Никто в мире не сможет это сделать в один миг. Речь идет скорее о «дизайне», разработке продукции внутри страны. В таком случае мы сами решаем на какой компонентной базе строить изделие, мы же закладываем риски при формировании BOM (список компонентов) и выстраивании цепочки контрагентов.
Дело здесь даже не столько в санкциях, сколько в прочих рисках, например, засуха в Тайване или эпидемия коронавируса, что ведет к сбою в поставках. Так, например, в гражданской электронной продукции почти всегда есть возможность перестраховаться и заложить в дизайн электроники альтернативные варианты чипов (ESP32 — Китай/Тайвань, nRRF52 — Норвегия или STM32 — Швейцария), сенсоров пассивных компонентов. Пропало одно — ставим другое.
Кстати, что касается производства и продаж, знаю несколько примеров успешных российских стартапов, когда продукт был разработан в России, изготовлен на контрактном производстве в Китае и доставлен оттуда напрямую в сейлз-офис в Европе, откуда и отгружается местным покупателям. Архитектура и схема разработки-производства-продаж может быть очень разная, совсем не обязательно все делать внутри.
Второе — доступность капитала и инвестиций внутри страны. Если коротко, то поднимать раунды и в целом получать финансирование на развитие внутри страны должно стать легче. Подчеркну, речь идет не только и не столько о венчурном капитале. В стране достаточно бизнесов, которые не являются по своей природе венчуром, однако все так же нуждаются в финансировании — в основном это касается производства какой-либо продукции.
На своем примере могу сказать, что спин-офф «Карфидов Лаб», компания «Комарик», занимающаяся разработкой и производством медицинского девайса, долгое время билась с привлечением венчурных инвестиций, но везде получала отказ. В конечном итоге мы осознали, что этот спин-офф просто не подходит под классический венчур, где основной расчет на капитализацию, а не прибыльность. В нашем же случае это классический пример «for profit» бизнеса. Осознав это, мы нашли инвестиции у крупного предпринимателя из Самары.
Третье — курсовая разница и прочие ограничения разрывают налаженную экономику в цепочках поставок и контрактах с субподрядчиками за пределами страны, заставляя производить внутри страны. Хотя выше я писал, что вовсе не обязательно производить внутри страны, все-таки рыночная конъюнктура и логистические риски нас к этому подводят.
Тот же «Комарик» рассчитывал на производство пластика в Китае, однако проанализировав российский рынок injection molding литья и собрав коммерческие предложения, мы пришли к выводу, что экономика складывается в пользу России. Поэтому планируем вернуть производство этой части изделия в РФ.
Это же касается и прочих видов технологических операций, например, CNC-обработка металлов, работа с листовым металлом — резка, гибка, сварка. Пока еще остаются вопросы в части технологичности производств и скорости работы, но это решаемо. В «Карфидов Лаб» мы в течение восьми лет инвестировали в собственную производственную площадку. Это позволяет проходить кризисы мягче. И, хотя у нас есть свои производственные возможности для изготовления прототипов, мы были бы крайне рады, если бы в стране осваивались и восстанавливались новые производства, создавались новые площадки с современным подходом к ведению бизнеса.
Если отойти от чисто технологических и наукоемких областей в сторону, то в ряде других отраслей предприниматели говорят похожие вещи. Например, те российские бренды одежды, которые имели свои цеха, пострадали во время пандемии в меньшей степени чем те, которые рассчитывали на производство в других странах. В общем — всё в наших руках!
