Дело «Антон Бурков против Google» замечательно тем, что российский суд впервые создал прецедент снятия с транснациональной компании «корпоративной вуали». Этим термином обозначают ситуацию, когда лишённые самостоятельности в принятии решений местные компании, на деле представляющие интересы зарубежной корпорации, отказываются отвечать за действия последней по законам своей страны.
Именно такова ситуация, возникшая в связи с судебным процессом. Напомним, что Бурков обратился в суд по поводу сканирования его электронной почты Gmail, а ООО «Гугл», сославшись на то, что решение о сканировании почтовых ящиков принято в штаб-квартире Google в Калифорнии, считало невозможным предъявлять претензии по этому поводу российской компании.
Расширение ответственности юридических лиц путем снятия корпоративной вуали достаточно давно стоит перед отечественной юриспруденцией как практическая задача. Сам принцип снятия корпоративной вуали заключается в разрушении правовых ограничений, созданных статусом автономного юридического лица — в этом случае раскрывается вся выстроенная штаб-квартирой корпоративная структура, в которой одно звено может (и должно) отвечать по долгам другого.
Но наши суды лишь относительно недавно начали реализовывать такой принцип на деле.
Отдельные законные основания для снятия корпоративной вуали были закреплены в Гражданском кодексе РФ (ст. 67.3, предусматривающая субсидиарную ответственность материнской компании в случае банкротства «дочки» по вине основной компании), а также в законе о банкротстве (ст. 10 закона, предусматривающая ответственность лиц, контролирующих банкрота).
На практике первые упоминания о корпоративной вуали появились в Постановлении ВАС РФ по делу Parex Bankа в 2012 году, когда Президиум Высшего арбитражного суда прямо сослался на доктрину «корпоративной вуали» (дело № А40-21127/2011).
Одним из первых громких дел о привлечении физического лица к субсидиарной ответственности было дело по спору между «Макси-Групп» и ее бывшим владельцем Николаем Максимовым, когда его в 2011 году привлекли к субсидиарной ответственности по долгам общества, к которому он якобы не имел прямого отношения (дело № А60-1260/2009).
Ещё раньше, в 2010 году, аналогичная история имела место с Bloomberg – российскому офису агентства доначислили налоги на 120 миллионов рублей.
Особую важность указанная доктрина приобретает сейчас, когда в массовом порядке отзываются лицензии у банковских структур и встает вопрос о привлечении к ответственности реальных собственников, чьи действия фактически привели к банкротству банка.
К сожалению, отечественные суды пока какой-то единообразной практики по такой категории споров не выработали.
Однако все больше возникает споров по искам налоговой инспекции, которая не обращает внимания на корпоративную вуаль и доначисляет налоги материнской компании. Так было, например, в деле, когда налоговая инспекция прямо переквалифицировала дочернее общество в постоянное представительство иностранной компании «Орифлэйм», и три судебные инстанции встали на сторону налоговиков.
Или когда налоговая инспекция доначислила 97,5 миллиона рублей налога на прибыль, штрафов и пеней московскому офису одной из крупнейших юридических фирм Freshfields Bruckhaus Deringer (Дело № А40-3279/2014). По мнению ФНС, компания не оформила зарубежные расходы сотрудников должным образом. Это касалось, в частности, девяти видов расходов: услуги связи, страхование, профессиональная литература, командировочные, ресурсы интернет-библиотеки, нотариальные услуги, канцелярские товары и иные расходы, пошлины, сборы. Кроме того, претензии у проверяющих возникли и к расходам на оплату труда сотрудников, чьи трудовые договоры были заключены с иностранными подразделениями фирмы, но которые работали по проектам в России.
В этой связи спор между завкафедрой европейского права Гуманитарного университета из Екатеринбурга Антоном Бурковым и ООО «Гугл» о нарушении тайны переписки приобретает важное значение.
Фабула иска заключается в том, что, по мнению истца, обнаружившего, что его почта сканируется роботами Google, ООО «Гугл» нарушило тайну его переписки. Однако в рамках рассмотрения указанного дела Московский городской суд, удовлетворяя исковые требования, хотя и не использовал термин «корпоративная вуаль», тем не менее пришел к выводу, что ООО «Гугл» фактически оказывает услуги, которые в соответствии с лицензионным соглашением оказываются материнской компанией Google, и что ООО «Гугл» должно отвечать за действия материнской компании как минимум в этой части.
С нашей точки зрения — это решение, в случае если оно не будет отменено, может иметь прецедентное значение.
Во-первых, прецедент возникает в части исполнения корпорацией Google законодательства о защите персональных данных.
Во-вторых, если исходить из того, что ООО «Гугл» отвечает за действия материнской компании, получается, что материнская компания фактически ведёт бизнес в России, и возникает вопрос: платит ли материнская компания положенные налоги в бюджет Российской Федерации? Как правило, наша налоговая инспекция трактует такие ситуации максимально широко.
В-третьих, выводы в указанном решении (в случае, если оно устоит — предстоит кассация) можно и нужно будет распространять и на другие глобальные IT-компании (и, в перспективе, возможно, вообще на все зарубежные компании, ведущие бизнес в РФ без создания постоянного представительства).
В США и в Европе вопросы налогообложения интернет-гигантов стоят давно. Например, в 2013 году, когда выяснилось, что корпорация Apple (пользуясь, кстати, легальными схемами) в течение ряда лет не платила налоги вообще нив один бюджет, сэкономив таким образом несколько десятков миллиардов, случился скандал, и Тиму Куку пришлось давать объяснения в Сенате. А Великобритания законодательно обязала иностранные компании регистрировать филиалы в британской юрисдикции под угрозой повышенного налога на компании, прикрытые корпоративной вуалью.
Следует упомянуть также об идее взымать НДС с покупок в App Store или GooglePlay. Но в то же время, наш законодатель не оставляет попыток упорядочить данный вопрос.
Главный интерес к делу Буркова против Google именно в том, как этот прецедент повлияет на отечественную судебную практику по подобным делам. На первом месте здесь — корпоративная вуаль, а отнюдь не тайна переписки.
Об авторе: Павел Хавкин — адвокат, партнёр «Хавкин и Партнёры».
