Уровень использования нелицензионного программного обеспечения в России в 2015 году составил 64%, что на 2 процентных пункта выше уровня 2013 года (62%), по миру же в целом в 2015 году не было лицензировано 39% программ, установленных на компьютеры, что незначительно ниже значения 2013 года в 43%, свидетельствуют результаты исследовании BSA.
Напомним, в 2008 году Россия продемонстрировала самый высокий в мире темп сокращения уровня воровства ПО — 14%.
Коммерческая стоимость нелицензионного программного обеспечения, установленного на персональные компьютеры в России составила 1,341 миллиарда долларов США.
Один из выводов глобального исследования рынка программного обеспечения свидетельствует о том, что рост уровня нелицензионного программного обеспечения во многом обусловлен общим ослаблением в российской экономике. Падение рубля привело к росту стоимости импортного программного обеспечения и снижению располагаемого дохода российских пользователей ПО, создав благодатную почву для использования нелицензионных программных продуктов.
Заместитель директора некоммерческого партнерства поставщиков программных продуктов (НП ППП) Анна Лавринова согласна с тем, что уровень пиратства ПО в России повышается, но объясняет это не теми причинами, которые считает главными BSA: «Дело в правоприменительной практике – после вступления России в ВТО полиция снизила активность борьбы с пиратами. Кризис если и влияет, то не сильно, поскольку число новых компаний, которые могли бы использовать контрафактный софт, не растёт. Домашний пользователь мог бы внести серьёзный вклад в рост пиратства, но не вносит, поскольку переключился с ПК на планшеты».
Самый высокий процент использования нелицензионного ПО был выявлен в Азиатско-Тихоокеанском регионе, где уровень использования нелегального ПО составлял 61%, что всего на один процентный пункт ниже значения, зафиксированного BSA в предыдущем исследовании за 2013 год.
Следующим регионом по уровню использования нелицензионного ПО стала Центральная и Восточная Европа, где его доля составила 58% (на три процентных пункта ниже уровня 2013 года), а затем – регион Ближнего Востока и Африки, где доля нелицензионного ПО составила 57% (на два процентных пункта ниже показателей 2013 года).
В Северной Америке по-прежнему самый низкий уровень использования нелицензионного ПО – всего 17%, хотя эта доля имеет весьма солидную рыночную стоимость в размере 10 миллиардов долларов.
В странах Западной Европы доля нелицензионного ПО снизилась на один процентный пункт и составила 28%.
В исследовании также отмечено, что даже в тех отраслях, где традиционно предъявляются особые требования к IT-безопасности, доля нелицензионного ПО была на удивление высокой: в среднем суммарная доля нелегального ПО в банковском секторе, страховании и в секторе ценных бумаг составила примерно 25%.
Как свидетельствуют результаты исследования, существует тесная взаимосвязь между использованием нелицензионного ПО и кибератаками: когда на компьютерах пользователей установлены нелицензионные программные продукты, резко увеличивается вероятность их заражения вредоносным кодом. Затраты, которые порой несут компании, чтобы ликвидировать последствия работы таких вредоносных программ, могут быть ошеломляющими. Так, только в 2015 году кибератаки нанесли бизнесу урон, сумма которого превысила в общей сложности 400 миллиардов долларов.
Справка
Ассоциация производителей программного обеспечения BSA | The Software Alliance является крупнейшей организацией, представляющей интересы глобальной индустрии программного обеспечения. Ассоциация взаимодействует с правительствами стран и представлена на международных рынках. В число участников Ассоциации входят наиболее инновационные компании мира, которые разрабатывают программные решения, стимулирующие развитие экономики и совершенствующие качество жизни. BSA со штаб-квартирой в Вашингтоне, округ Колумбия, представлена боле чем на 60 рынках по всему миру. Ассоциация занимается реализацией инициатив, способствующих легальному использованию ПО, и помогает разрабатывать политики, направленные на развитие технологических инноваций и рост цифровой экономики.
