Дистанционное образование в России: без спортзала и медсестры не разрешается

Начнем с разговора о политике, внутренней. Как бы много раз уже сказано, что нам нужны:

• инновационная экономика;
• 25 миллионов высококвалифицированных рабочих мест;
• импортозамещение, особенно в IT-сфере.

То есть сверху воля и сигнал конкретные – айтишники, плодитесь и размножайтесь.

IT-рынок давно поёт в унисон с линией партии – ему не хватает кадров. Рынок просит: дайте программистов, любых, не гениев, не победителей олимпиад, просто – любых.

В России, по разным оценкам (АПКИТ и других отраслевых ассоциаций), дефицит программистов составляет не менее 200 тысяч. Программистов не хватает и в Европе, и в США. Очевидно, что это перспективная область деятельности и в личном плане (большая зарплата), и в государственном.

Что можно вывести из этой прелюдии? Ну, как минимум – не мешать айтишникам размножаться методом обучения.

Образование и его министерство

Все, что во мне есть хорошего, – это мое образование, остальное — как у всех. Человеку не так много надо дать, чтобы он стал другим, и еще чуть-чуть, чтобы стал программистом. Ну, то есть – немного научить. И вот тут мы оказываемся во власти системы образования, точнее, Министерства образования Российской Федерации.

Важно понимать, что в области образования государство регулирует всё на каждом этапе. И это касается не только государственного сектора образования, а образования вообще. Государство объясняет свои претензии на право все регламентировать и контролировать тем, что для него важно качество обучения (кто бы спорил). Но определяет оно это качество как соответствие государственным стандартам. Не важно, что умеет студент на выходе из вуза и умеет ли вообще, важно, чтобы стандарты соблюдались.

Эти стандарты пишутся академическими теоретиками, которым рынок труда не указка, они долгие годы прочно держат в руках свою собственную указку.

Нынешние игры с профессиональными стандартами останутся играми. Профстандарты даже напишут, но решить обратную задачу и создать по ним госстандарты образования вряд ли кто возьмется, если сверху не будет дан сигнал или написан закон.

Сейчас же государство не просто регулирует образование, а делает это с «максимальной эффективностью».

Регулирование предполагает для начала ограничения для входа на рынок образовательных услуг, а именно, чтобы заниматься любым образованием, в том числе дистанционным, вам нужно иметь:

• помещения;
• столовую;
• оборудованный медкабинет и, скорее всего, лицензию на медицинскую деятельность, главного врача и медсестру;
• спортзал и, возможно, тир;
• библиотеку;
• много-много бумажных документов;
• и многое другое.

В действующем законе об образовании эти моменты описаны очень мягко и отданы на регулирование исполнительной власти, которая их интерпретирует весьма жестко.

Все эти условия надо соблюсти ради входа на рынок, но этого не будет достаточно в дальнейшем. Рособрнадзор всегда может прийти проверить, и потребовать чего-нибудь еще – там креативных людей хватает.

Нет, Россия не игнорирует общемировой тренд развития образования в направлении дистанционных технологий. Мы идем своим путем, только в обратную сторону – запретить всё и не допускать никого на рынок электронных образовательных услуг.

Однако тренд есть тренд, и, чтобы там ни делали госчиновники, рынок как-то по-своему выкручивается, образовательные интернет-проекты в России множатся. Только они не могут называться образовательными и оказывать образовательные услуги, участвовать в государственных тендерах. А хуже всего то, что образование, полученное таким образом, не принимается в расчет в государственных учреждениях. Т.е. закончив частный вуз, вы не сможете поступить в магистратуру или аспирантуру государственного, или на работу в соответствии с полученным образованием; документы о повышении квалификации не будут считаться при вашей аттестации – это и многое другое не будет доступно выпускнику не имеющего лицензии учебного заведения.

Сверху давно и четко идет сигнал – вузов и вообще образовательных организаций слишком много, мы не успеваем ими управлять, поэтому давайте лучше их закроем. И закрывают. Закрывают не только государственные вузы, но и частные, потому как с точки зрения регулятора разницы между ними никакой нет.

Рынок образования

Рынок дистанционного (это по-русски, а по закону надо говорить «электронного») образования рванул в США примерно три года назад, и это не только Coursera, Udemy, Udacity и прочие MOOC-проекты (Massive Open Online Courses). В него пришли с гораздо бОльшими, почти миллиардными деньгами монстры книжного бизнеса. Чисто интернет-проекты типа той же Coursera быстро собрали миллион зарегистрированных пользователей, что является поводом получить инвестиции, даже не имея модели капитализации. К слову сказать, у нас в ИНТУИТ (Национальный открытый университет «ИНТУИТ», специализируется на дистанционном обучении – ред.) уже под 1,5 миллиона пользователей, но с инвестициями как-то не очень.

Мода на MOOC тоже нашла свое отражение в нашей действительности. Некоторые государственные вузы в погоне за мировой славой тут же разместили свои курсы в Coursera (так поступили, в частности, МФТИ и ВШЭ), не особенно заботясь о том, что очередная проверка может подвести под монастырь: почему это бюджетные деньги во времена санкций тратятся в проектах заокеанского супостата?

В наших же широтах, как это традиционно бывает, появились клоны западных проектов («Универсариум», Uniweb), которые пытаются двигать MOOC в России. Но тут труднее – аудитория гораздо меньше, требования к качеству курсов ниже, а главное — не те деньги. За образование у нас вообще платить не принято. Создать MOOC — задача недешевая, а бизнес-модели пока нет.

Самое же важное – образовательная система целиком зависит от государства, и если ваш проект не вписывается в нее, шансов у него очень мало.

Но есть ведь еще частный бизнес, ему-то дистанционное обучение специалистов, наверное, интересно? Он-то, наверное, не обратит внимания на то, есть у вас лицензия или нет, ему нужен квалифицированный специалист. Да, но большую часть своих потребностей компании восполняют за счет собственных образовательных инициатив у себя внутри или при помощи проектов и базовых кафедр в государственных вузах. Повторюсь: поскольку дефицит кадров на рынке огромный, бизнес устраивают любые выпускники.

Учебный процесс

Главный жупел, которым чиновники и прочие противники дистанционного образования пугают окружающих, таков: что это за обучение, если не поймешь, кто сдавал экзамен. Сидит кто-то по ту сторону линии связи за компьютером, а тот ли это человек, которого мы экзаменуем?

Это, по-моему, чисто российское лукавство, а точнее – наша хитромудрая любовь к «халяве». Подобные вопросы в приличном обществе давно не задают. Да и способов решить «проблему» достаточно.

Есть другие, более важные вопросы, которые пока не решены в дистанционном образовании. Это, в первую очередь, полноценная практика и социализация. Надо ведь как-то научить людей работать руками и друг с другом. И то, и другое решаемо, но требует другого масштаба усилий и денег. Хотя с учетом того, что в онлайн-образование пришли реально большие деньги, сомневаться в том, что тут будут большие прорывы, не приходится.

Что делать

1 октября премьер-министр дал указание профильным министерствам – образования, труда и соцзащиты, связи и массовых коммуникаций – решить проблему с регулированием дистанционного образования. В качестве модели предложено создать новую сущность «электронный университет» и разработать особые регламенты для него.

Минобр на это, скорее всего, не пойдет и продолжит регулирование на привычном ему правовом поле (которое, кстати, вполне удовлетворительно, если без фанатизма), т.е. особыми лицензиями для организаций, занимающихся исключительно дистанционным образованием. Для них, возможно, будут снижены исходные требования, но, скорее всего, запретят проходить государственную аккредитацию. То есть считать такое образование полноценным не станут. Паллиатив вполне соответствует нашей традиции сначала запрещать, потом думать, но это хотя бы какая-то легализация.

Что касается Минтруда, оттуда ждать ничего хорошего не стоит. Думаю, они будут бороться до конца за полностью государственное и бесплатное образование.

А вот Минкомсвязь вполне могла бы нам и подыграть, поскольку дистанционное образование развивает IT-рынок. По разным оценкам, одно рабочее место в дистанционном образовании создает три рабочих места в IT-индустрии. С учетом того, что образование само по себе – это многомиллиардный рынок, ведомству есть за что побороться – развитие дистанционного образования катализирует развитие рынка IT.

Перспективы

Однажды при мне один декан хвастался, что на его факультет поступают все 100 человек практически с максимумом баллов по ЕГЭ. При этом он прекрасно понимал, что на выходе будет примерно 20% отличников, 30% «хорошистов», а остальные со средним результатом закончат обучение (а кого-то еще и отчислят) – система обучения реально портит большую часть детей.

Присутствовавший на встрече представитель университета Карнеги-Меллона в ответ на это заявил: взять 100 лучших и выучить их – это не вызов, взять 100 тысяч любых с улицы и выучить – вот задача. Я с ним согласен. Никакие 25 миллионов высококвалифицированных мест традиционным способом не создать, а вот дистанционное образование помогло бы это сделать.

К слову сказать, ежегодно в ИНТУИТе проходят различные курсы 150-200 тысяч человек. Это число сильно вырастет, как только нас перестанут«регулировать».

Об авторе: Анатолий Шкред — ректор Национального Открытого Университета «ИНТУИТ», вице-президент издательства «Открытые Системы», кандидат физико-математических наук.