ЦИПР-2017: что интересного случилось на пленарном заседании
В среду в Иннополисе открылась конференция «Цифровая индустрия промышленной России», ЦИПР-2017. Предваряя главную тему конференции – обсуждение программы развития в России цифровой экономики – на пленарном заседании выступили, в частности, министр связи и массовых коммуникаций Николай Никифоров, замминистра промышленности и торговли Глеб Никитин, заместитель министра экономического развития Олег Фомичёв, глава «Ростелекома» Михаил Осеевский, корпоративный директор Агентства стратегических инициатив Дмитрий Песков, министр Евразийской экономической комиссии Карине Миносян.
Единства по поводу того, что такое «цифровая экономика» (ЦЭ) и что в России в связи ней надлежит сделать, среди выступавших не обнаружилось. Каждый, за исключением прибегнувшего к энергичным выражениям Пескова, держался позиции, принятой в своём ведомстве.
После выступлений докладчиков ведущий задал каждому по вопросу, спровоцировав ещё одно краткое выступление, но мы изложим выступления, не выделяя это обстоятельство особо.
Николай Никифоров говорил главным образом об инфраструктуре связи и IT-инфраструктуре. Вот как Минкомсвязь представляет рассчитанную на семь ближайших лет программу построения ЦЭ в России:
Здорово напоминает то, о чём полтора года назад толковали на форуме «Интернет-экономика 2015», не правда ли? Завершил министр словами о том, что «связь и IT-специалисты должны создавать условия для экономического роста», и что благодаря программе развития ЦЭ появились «прекрасные возможности для развития IT-индустрии» в России.
Инфраструктура связи в России – действительно сложное дело, которое для создания ЦЭ сделать необходимо. В 2013 году в стране было 35 населённых пунктов с более чем 10 тысячами жителей, но без ВОЛС. Сегодня осталось «шесть приблизительно» (сказал министр), включая большие города: Петропавловск-Камчатский, Магадан, Якутск, Мирный.
Никифоров высказался за «опережающее развитие нормативно-правовой базы», без которого, по его словам, технологии в России не могут своевременно внедряться в экономику.
К чести профильного министра будь сказано, он единственный, кто выступил с презентацией. Остальные ничего не визуализировали, обходились старой доброй аналоговой речью.
Глеб Никитин начал с сетований на забытую промышленность, о которой «ни слова» не было сказано предыдущим выступающим, даром что «индустрия» даже в названии конференции присутствует. Но ничего, это поправимо, сказал замминистра промышленности, и поправил. По его словам, «индустрия 4.0», она же ЦЭ, состоит «не в роботизации и ERP-системах, это «индустрия 3.0». Индустриальный Интернет вещей, вот что такое «индустрия 4.0». Ключевой её элемент – IT-решения, «платформы», которые будут представлены бизнесу. Платформы, в свою очередь, «могут родиться только с государственной поддержкой». Никитин предложил, не конкретизируя, в качестве одной из них платформу «ГИС промышленности». Далее говорил о «контрактации» и «субконтрактации», «открытой архитектуре» и «гибком конструкторе», опять-таки не вдаваясь в детали. Помянул «основного вдохновителя» ЦИПР, Ростех, который, по словам докладчика, «пытается переосмыслить своё будущее», и на том закончил.
Идея «IT destroyed jobs» не так страшна, как это предрекают. Говорить, что робот заменит человека, преждевременно. Да, Россия отстаёт в роботизации, но в Японии, ЕС, Китае «она не настолько проникла, как многие рисуют и говорят». У нас она развивается с тем темпом, который требует конъюнктура. Есть два измерения «дигитализации»: роботизация, цифровое проектирование, здесь возможен рост производительности на 50%, и 2-4-кратное сокращение затрат на производство за счёт индустриального Интернета вещей, тут мы в начале пути, и есть возможность не отстать.
Олег Фомичёв начал было слишком общо, предложил «хотя бы попытаться осмыслить те эффекты [ЦЭ], которые мы уже сейчас наблюдаем», и сказал загадочное: «На уровне 2035 года это будет носить если не расплывчатый, то рамочно-концептуальный характер». Но потом изложил совершенно конкретное и по-настоящему оригинальное суждение. В России численность трудоспособного населения «начинает снижаться» на 600 тысяч человек в год. ЦЭ в странах часто воспринимается как риск, но у нас благодаря печальному, казалось бы, демографическому обстоятельству есть шанс, дословно, «с меньшими социальными эффектами проходить технологические вызовы». Государство должно стать «платформой», которая, помимо госуслуг, обеспечит ещё и контрольно-надзорные функции. Риски построения ЦЭ в России представитель Минэкономразвития видит исключительно в смысле кибербезопасности.
Не обошёл платформенную тему и Михаил Осеевский. По его словам, «Ростелекому» предстоит «превратиться в провайдера цифровых платформ». Одной из них станет национальная биометрическая платформа. Будет также «целый пакет платформ в сфере материального производства». Пока для этих платформ выбраны три отрасли – энергетика, добыча нефти и газа, машиностроение. Стране необходимы информационный суверенитет и «киберустойчивость» (это понятие, сказал Осеевский, приходит на смену понятию «кибербезопасность»).
Дмитрий Песков начал с того, что ЦЭ не есть «оцифрованный бардак», имея в виду, что оцифровывать аналоговую экономику – дело безнадёжное. О платформах говорил, но не комплиментарно: «Мы уже создавали порталы, которые сегодня называют платформами, и только цифровые археологи найдут закопанные в начале нулевых годов миллиарды». Что до «индустрии 4.0», то это «термин немецких компаний, Siemens и SAP, и нечего нам «укладываться» [с этим термином] в чужие маркетинговые программы. Аналоговая экономика стремительно умирает, сокращаясь вдвое каждые 20 лет. В этой связи нам нужны не «компании-чемпионы», а новые сегменты экономики, где главное — компании малого и среднего бизнеса «с новыми генами». Инфраструктура сама по себе ничего не решит. Пример – образовательные платформы, инфраструктура-то есть, но кто ею пользуется для получения качественного образования? У нас самая популярная платформа – торренты. Государство стимулирует подготовку кадров для аналоговой экономики (за счёт связки, в частности, «предприятие – вуз»), готовит студентов под слабые, бесперспективные, умирающие компании. Граждан старше 50 лет, не имеющих опыта программирования, переобучить под ЦЭ практически нельзя. ЦЭ не на чем будет строить.
Вот General Electric – компания перестала брать на работу людей определённого возраста без навыков программирования. Алгоритмическое мышление в США у дошкольников развивают прежде, чем обучают алфавиту. «На горизонте 20 лет мы должны распаковывать право талантов на ранний труд и раннюю карьеру, мы в АСИ взяли школьника на ответственную работу, он победил в конкурсе. Те, кому сегодня 12-16, нас всех скоро уделают», — оптимистично заключил Дмитрий Песков.
Карине Миносян сказала, что главное в ЦЭ – не «цифровая», а именно «экономика», что сама по себе автоматизация управления и производства самоцелью быть не может. Министр ратовала за поиск компаний-пионеров, не нынешних, а будущих чемпионов, пионеров, и за «экосистемы для сборки участников ЦЭ». Ещё она просила не забывать, что «много функций переданы на наднациональный уровень», читай – в ЕАЭС.
Миносян спросили о пространстве русского языка – насколько оно важно для совместного успешного IT-развития стран ЕАЭС? «Нужны новые кадры, такие, у которых есть новые скилсы», — в ответ на это сказала (среди прочего) министр.