СПО – спекулировать, планировать, отлынивать
На прошлой неделе Минкомсвязь рукой, по всему видно, не программиста на своём бета-сайте написала текст про свободное программное обеспечение – СПО. На «боевом» сайте этого текста нет.
Я вообще думаю, что в Минкомсвязи с этим текстом пошутили, просто тестировали сайт, с тем же успехом могли бы разместить отрывок из Апулея. Но повод вспомнить об СПО и его многострадальной истории образовался.
Информативного в министерском тексте только то, что отвечать за СПО будет заместитель министра Олег Пак. Не повезло ему, если это правда – придётся искать ответ на вопрос «зачем».
Вот зачем, скажите на милость, нам СПО? Нет, я догадываюсь:
- Экономия. Торвальдс придумал Linux, чтобы не платить.
- Независимость. Покажем СПО-кукиш санкционерам.
- Безопасность. Код-то открыт, закладки как на ладони.
- Прикольно. Windows must die.
Не перевелись настоящие фанаты, которые не сходя с места укажут ещё 84 причины. Но давайте для начала разберёмся с этими четырьмя.
Да, есть экономия. На серверных ОС, например, можно сэкономить много денег. Ну так их и так экономят безо всяких постановлений Совнаркома. А вот на настольных ОС, не говоря уже об офисных пакетах – нет, нельзя. Не получилось даже у немцев – в тамошнем МИДе одни только сисадмины 10 лет назад были рады директивно насаждаемым линуксу и StarOffice, больше никто, и эти никто со временем сисадминов почему-то победили. Знаю от тамошних людей, была оказия их спросить.
Независимость. Для тех, кто не знает, после паузы сообщим, что ключевые фрагменты открытого кода пишут сотрудники американских компаний. Но это ещё ладно, нам бы добиться независимости от своих. Мой приятель захотел переписать ОС понравившегося ему HD-плеера отечественного производства. Сделано в Китае, это ясно, но контора наша, называется 3Q. Понятно, плеер работал не на Windows. Как вы думаете, получил мой приятель код? Конечно, нет, ему хамски отказали. РАСПО от проблемы открестилась, она против нарушителей лицензии из 3Q бессильна. Сообщество разработчиков в России не интегрировано в мировой процесс, было бы иначе – на китайского сборщика, обслуживавшего заказы 3Q, надавили бы извне. Идти в наш суд с иском к 3Q за нарушение GPL – ну, вы понимаете. Вообще, СПО хорошо себя чувствует там, где главнее всех закон, но это уже не наша тема.
Безопасность? См. предыдущий пункт. От того, что исходный код открыт, гарантированно найти в нём уязвимость не становится возможным. Олегу Паку, если его и правда перебросили на СПО, не следует верить тем, кто станет утверждать обратное.
Прикольно. А вот с этим не поспоришь, самый убедительный довод.
Теперь о том, зачем нам СПО на самом деле. Оно требуется, прежде всего, для более или менее циничных спекуляций. Мелким спекулянтом был, например, экс-депутат Алкснис, чей недолгий энтузиазм в отношении СПО, поначалу казавшийся загадочным, возник и исчез одинаково внезапно.
Минкомсвязь, неуклюже вспоминая сегодня об СПО («использование СПО учитывает национальные интересы»), тоже спекулирует, пытается продать нам мнимую сущность. Не СПО, а импортозамещение учитывает национальные интересы. Нам нужен свой софт там, где его нет. И для начала следует дать ответ на вопрос «какой именно софт нам нужен». Этого ответа нет вот уже скоро год, зато проснулась тяга к СПО и даже назначен тот, кто за эту тягу отвечает.
Да, забота об СПО-сообществе вполне может быть государственным делом. Но история заботы об СПО в России печальна – развитие только планируют.
Осенью 2007 года вице-премьер Дмитрий Медведев на совещании в Мининформсвязи поставил задачу в 2010 году обеспечить соотношение на рынке свободных и проприетарных программных «50 на 50». План планом и остался.
Следующий эпизод: в октябре 2011 года Минкомсвязью заключен контракт на разработку прототипа «национальной программной платформы» с компанией PingWin Software.
Существуют, заметим в скобках, два толкования понятия «программная платформа». Первое, инженерное, считает программной платформой совокупность ОС, сред разработки программных продуктов, системы управления базами данных и т.п. Второе понимает под программной платформой совокупность организаций и отдельно взятых специалистов, работающих над одной и той же проблемой. То, что сделала PingWin, имело в виду инженерный вариант определения и подразумевало создание в стране экосистемы для развития СПО.
После смены в 2012 году профильного министра о НПП не забыли, нет. Её вспоминали в министерстве, и всякий раз в одном контексте – НПП не нужна, софт мы купим, у своих ли, у чужих, не суть важно. Носителем этой идеологии был заместитель министра Марк Шмулевич, предусмотрительно ушедший с госслужбы в июне прошлого года. РАСПО ничего не могла с ним поделать, как и в случае с 3Q. Но в истории НПП нарушена не какая-то там GPL, а план министерства. Разработка прототипа НПП государству, между прочим, денег стоила – целых 5 миллионов рублей.
Упомянутому уже приятелю моему нужно было переписать ОС плеера, вот он и нуждался в том, чтобы работать с СПО. Ещё одному знакомому, Диме Завалишину, о чьей инновационной ОС «Фантом» одно время, когда термин «импортозамещение» ещё не был в ходу, писали в США и Англии, и которому опальный ныне депутат Илья Пономарёв обещал найти инвестора (опять спекуляция на теме, как оказалось), тоже нужен софт в открытых кодах, потому что писать самому все элементы ядра жизни не хватит.
Но эти люди хотели сделать понятный программный продукт, и СПО для них инструмент. Их подход к СПО – как к средству достижения цели – единственно разумен. Была бы она, эта цель.
Олегу Паку на заметку.