Software и воля
На прошлой неделе компактно, в один день, случились три события, заставляющие снова говорить о замещении импортного софта в России отечественным.
Первое. В пятницу глава Минкомсвязи Николай Никифоров на молодёжном форуме «Таврида» в Крыму сказал, что через 3-7 лет импортозамещение софта в России уже случится, и назвал это «небыстрым путём».
Второе. Стало известно, что штаб-квартира Autodesk (производит, в частности, системы автоматизированного проектирования – САПР, широко используемые конструкторами во всём мире) разослала российским партнёрам запрет на продажу софта компаниям из российской «оборонки», попавшим в санкционный список.
Третье событие так себе, но всё же упомянем и его как свидетельство актуальности темы, переходящей в близкое к истеричному состояние. Стало известно, что ЦБ России рекомендует кредитным организациям «при разработке профильного программного обеспечения» (!) обратить внимание на «защиту от утраты прав (лицензий) на использование» банковских программ. Об этом со ссылкой на подписанное еще в июле распоряжение ЦБ непринуждённо написали «Известия».
То, что министр сделал импортозамещающее заявление не в Москве и не в Питере, а в Крыму, и не перед представителями отрасли, а перед «молодёжным форумом», свидетельствует: это событие из области пропаганды, а не инженерной мысли. Его даже разбирать всерьёз нельзя, разве что по пункту о сроках можно сказать, что семь лет – это не «небыстрый путь», а, наоборот, очень быстрый. Microsoft делала Windows 95 пять с лишним лет, а XP (2001 год) – более шести, причём в условиях, когда сегодняшней нехватки программистов и близко не было. Это не призыв к импортозамещению Windows, Боже упаси, это просто иллюстрация масштаба задачи.
Банки тему замещения импортного софта не комментируют, и я их понимаю. С точки зрения IT, банковская деятельности в России представляет собой модель страны в миниатюре. Полнейшая, абсолютная зависимость от иностранной продукции (серверы, СУБД и офисный софт, в первую очередь) сочетается здесь со стремлением делать своими руками всё, до чего только эти руки дотягиваются. Термин «программист в банке» никому не режет слух, к нему давно привыкли, а ведь, если вдуматься, он ничем не лучше, чем «софтверный банкир».
Самописные клиенты банковских систем на рабочих местах. Свои, только собственной разработки мобильные приложения – разве можно поручить такое ответственное дело странным юношам из маленькой компании, которые напишут втрое быстрее и вдесятеро дешевле? Конечно, нет. И т.д. и т.п. Если бы в российском банке можно было производить системы хранения, производили бы и их. Но системы хранения в банке производить нельзя, поэтому их покупают. Миллион рублей за терабайт дискового пространства – легко. Есть банки, где миллион за терабайт – норматив затрат. Маркс, который считал разделение труда главным показателем развития производительных сил, на должности директора IT-департамента любого из наших банков поседел бы вконец.
Велик риск, что сейчас все бросятся импортозамещать чужие программные продукты без заботы об изменении способа производства. Вынужденный отказ от принципа «никого ещё не уволили за то, что он купил сервер IBM» поставит перед теми же банками очень непривычные, неприятные, рискованные задачи. Софт в России есть кому произвести, и банки (они, напомним, здесь только пример, в других отраслях картина примерно та же) могли бы его заказывать в России. Однако о том, кто в России умеет программировать и что именно, лучше знают на Западе, чем внутри страны.
Это вообще малоизвестная, в сущности, индустрия. Михаил Донской, выдающийся наш программист, рассказывал автору, как однажды, работая по заказу некой американской компании, обсуждал задачу с коллегой и пожаловался на конкуренцию разработчиков HP в этой же области. Оказалось, что собеседник и есть тот самый «конкурент из HP»: не две американские компании, а двое разработчиков из России соревновались друг с другом.
В этом и проблема – программирование в стране есть, а индустрии программирования не очень много. Если предыдущие 10 лет (отсчитываю этот срок с января 2005 года, когда после посещения Бангалора Владимир Путин в начале второго президентского срока провёл в Новосибирске совещание по развитию IT-индустрии) правительство не смогло эту индустрию поднять, то почему оно сможет сделать это теперь, в существенно менее благоприятной обстановке?
Попавшая под санкции Autodesk (это не ошибка – правительство США решает свои проблемы за счёт американской компании, она пострадает больше всех) потеряет важную часть российского рынка не потому, что лишится заказов, а потому, что подрастёт ее местный конкурент. Нам на этом участке рынка, как и на участках ERP-систем, средств информационной безопасности, банковских, между прочим, систем и ещё некоторых повезло, тут есть отечественный производитель – питерская копания АСКОН в данном случае (продукт называется КОМПАС-3D, как AutoCAD от Autodesk).
Из разговора с директором АСКОН по маркетингу Дмитрием Осначом выяснилось, что Autodesk для наших — не единственный и не основной конкурент. Американская PTC, Siemens (компания немецкая, но её центр разработки САПР находится в США), французская Dassault Systemes важнее. И ещё. Сегодня мало вычертить изделие. Софт, с которым работает инженер-конструктор, интегрируется с системами управления жизненным циклом изделия. Такие системы (да и САПР тоже) не то чтобы открыты миру, но с Интернетом, во всяком случае, соединены, и тем не менее, применяются в «оборонке». Это более чем очевидный риск. Конспиролог предположил бы тут причину, по которой сообщений о распространении санкций на продукты PTC, Siemens и Dassault пока нет.
Справимся ли без импортных САПР? Оснач полагает, что это вопрос не только и не столько денег и технологий, сколько воли. Он неоригинален. Ровно то же говорят в Зеленограде – «Микрон» мог бы и для космоса чипы делать, если бы их заказывали. Россия сегодня могла бы брать на мировом рынке программного обеспечения больше нынешних пяти миллиардов, и существенно больше. Ещё в упомянутом 2005-м, когда Индия подбиралась уже к 50 миллиардам экспорта, никто из представителей отрасли в этом не сомневался, нужна была опять-таки воля.
В этой связи пара последних совершенно очевидных, но обязательных замечаний. 1) Нельзя заместить всё, этому никому не по силам, даже американцы даже для NASA и Пентагона покупают софт даже из России. 2) Очень неправильно повести импортозамещение так, чтобы это стало причиной затрат бюджета. Софт – самый выгодный из товаров, его производство не требует ничего, кроме умных образованных людей, и инвестирует эта индустрия в людей же.
Вопросы о том, где взять программистов, и о том, что собственный софт на основе open source может оказаться опаснее проприетарного, отложим до другого раза. И без того слишком длинно получилось.
